За последние десятилетия русские авторы написали большое количество стихотворений о Черногории. Большинство этих авторов находились в Черногории. Некоторые там живут, а некоторые там никогда не были.
Часть первая
Александар Пушкин
Бонапарт и черногорцы
«Черногорцы? что такое? —
Бонапарте вопросил. —
Правда ль: это племя злое,
Не боится наших сил?
Так раскаятся ж нахалы:
Объявить их старшинам,
Чтобы ружья и кинжалы
Все несли к моим ногам».
Вот он шлет на нас пехоту
С сотней пушек и мортир,
И своих мамлюков роту,
И косматых кирасир.
Нам сдаваться нет охоты, —
Черногорцы таковы!
Для коней и для пехоты
Камни есть у нас и рвы...
Мы засели в наши норы
И гостей незваных ждем, —
Вот они вступили в горы,
Истребляя все кругом.
Идут тесно под скалами.
Вдруг смятение!.. Глядят:
У себя над головами
Красных шапок видят ряд.
«Стой! пали! Пусть каждый сбросит
Черногорца одного.
Здесь пощады враг не просит:
Не щадите ж никого!»
Ружья грянули, — упали
Шапки красные с шестов:
Мы под ними ниц лежали,
Притаясь между кустов.
Дружным залпом отвечали
Мы французам. — «Это что? —
Удивясь, они сказали, —
Эхо, что ли?» Нет, не то!
Их полковник повалился.
С ним сто двадцать человек.
Весь отряд его смутился,
Кто, как мог, пустился в бег.
И французы ненавидят
С той поры наш вольный край
И краснеют, коль завидят
Шапку нашу невзначай.
Владимир Высоцкий
Водой наполненные горсти
Водой наполненные горсти
Ко рту спешили поднести -
Впрок пили воду черногорцы
И жили впрок — до тридцати.
А умирать почетно было
Средь пуль и матовых клинков,
И уносить с собой в могилу
Двух-трех врагов, двух-трех врагов.
Пока курок в ружье не стерся,
Стреляли с седел, и с колен, -
И в плен не брали черногорца -
Он просто не сдавался в плен.
А им прожить хотелось до ста,
До жизни жадным, — век с лихвой, -
В краю, где гор и неба вдосталь,
И моря тоже — с головой:
Шесть сотен тысяч равных порций
Воды живой в одной горсти…
Но проживали черногорцы
Свой долгий век — до тридцати.
И жены их водой помянут,
И прячут их детей в горах
До той поры, пока не станут
Держать оружие в руках.
Беззвучно надевали траур,
И заливали очаги,
И молча лили слезы в траву,
Чтоб не услышали враги.
Чернели женщины от горя,
Как плодородная земля, -
За ними вслед чернели горы,
Себя огнем испепеля.
То было истинное мщенье -
Бессмысленно себя не жгут:
Людей и гор самосожженье -
Как несогласие и бунт.
И пять веков, — как божьи кары,
Как мести сына за отца, -
Пылали горные пожары
И черногорские сердца.
Цари менялись, царедворцы,
Но смерть в бою — всегда в чести, -
Не уважали черногорцы
Проживших больше тридцати.
Мне одного рожденья мало -
Расти бы мне из двух корней…
Жаль, Черногория не стала
Второю родиной моей.
1974 г.
Игорь Северянин
Все вперед!
Кто рушит Германию, скорее на станцию!
—
Там поезд за поездом стремится вперед.
Да здравствует Сербия! Да здравствует Франция!
И сердце Славянии — наш хлебный народ!
За малую, милую и смелую Сербию
Мы крепко и пламенно, друзья, постоим!
Проявим спокойствие, восторг и энергию,
Россия-Медведица пред гневом твоим!
Раскройте же, матери и жены, Евангелье!
В ряды Краснокрестия ступайте без слов!
Да здравствует Бельгия, Япония, Англия!
Ура, Черногория, царица орлов!
1914. Июль Мыза Ивановка
Борис Пастернак
Зарево
Вступление1
Нас время балует победами,
И вещи каждую минуту
Все сказочнее и неведомей
В зеленом зареве салюта.
Все смотрят, как ракета, падая,
Ударится о мостовую,
За холостою канонадою
Припоминая боевую.
На улице светло, как в храмине,
И вид ее неузнаваем.
Мы от толпы в ракетном пламени
Горящих глаз не отрываем.
2
В пути из армии, нечаянно
На это зарево наехав,
Встречает кто-нибудь окраину
В блистании своих успехов.
Он сходит у опушки рощицы,
Где в черном кружеве, узорясь,
Ночное зарево полощется
Сквозь веток реденькую прорезь.
И он сухой листвою шествует
На пункт поверочно-контрольный
Узнать, какую новость чествуют
Зарницами первопрестольной.
Там называют операцию,
Которой он и сам участник,
И он столбом иллюминации
Пленяется, как третьеклассник.
3
И вдруг его машина портится.
Опять с педалями нет сладу.
Ругаясь, как казак на хортице,
Он ходит, чтоб унять досаду.
И он отходит к ветлам, стелющим
Вдоль по лугу холсты тумана,
И остается перед зрелищем,
Прикованный красой нежданной.
Болотной непроглядной гущею
Чернеют заросли заречья,
И город, яркий, как грядущее,
Вздымается из тьмы навстречу.
4
Он думает: «Я в нем изведаю,
Что и не снилось мне доселе,
Что я купил в крови победою
И видел в смотровые щели.
Мы на словах не остановимся,
Но, точно в сновиденьи вещем,
Еще привольнее отстроимся
И лучше прежнего заблещем».
Пока мечтами горделивыми
Он залетает в край бессонный,
Его протяжно, с перерывами
Зовет с дороги рев клаксона.
Глава первая
1
В искатели благополучия
Писатель в старину не метил.
Его герой болел падучею,
Горел и был страданьем светел.
Мне думается, не прикрашивай
Мы самых безобидных мыслей,
Писали б, с позволенья вашего,
И мы, как Хемингуэй и Пристли.
Я тьму бумаги перепачкаю
И пропасть краски перемажу,
Покамест доберусь раскачкою
До истинного персонажа.
Зато без всякой аллегории
Он — зарево в моем заглавьи,
Стрелок, как в песнях Черногории,
И служит в младшем комсоставе.
2
Все было громко, неожиданно,
И спор горяч и чувства пылки,
И все замолкло, все раскидано.
Супруги спят. Блестят бутылки.
С ней вышел кто-то в куртке хромовой.
Она смутилась: «ты, Володя?
Я только выпущу знакомого».
— «А дети где?» — «На огороде.
Я их тащу домой, — противятся».
— «Кого ты это принимала?»
— «Делец. Приятель сослуживицы.
Достал мне соды и крахмалу.
Да, подвигам твоим пред родиной
Здесь все наперечет дивятся.
Все говорят: звезда володина
Уже не будет затмеваться.
Особенно с губою заячьей
Пристал как банный лист поганый:
— Вы заживете припеваючи…»
— «Повесь мне полотенце в ванну».
3
Ничем душа не озадачена
Его дражайшей половины.
Набит нехитрой всякой всячиной,
Как прежде, ум ее невинный.
Обыкновенно напомадится,
Табак, цыганщина и гости.
Как лямка, тяжкая нескладица,
И дети бедные в коросте.
А он не вор и не пропоица,
Был ранен, захватил трофеи…
И он, раздевшись, жадно моется
И мылит голову и шею.
4
Ах это своеволье Катино!
Когда ни вспомнишь, перепалка
Из-за какой-нибудь пошлятины.
Уйти — детей несчастных жалко.
Детей несчастных и племянницу.
Остаться — обстановка давит.
Но если с ней он и расстанется,
Детей в беде он не оставит.
Людей переродило порохом,
Дерзанием, смертельным риском.
Он стал чужой мышиным шорохам
И треснувшим горшкам и мискам.
Как он изменит жизни воина,
Бесстрашью братии бродячей,
Лесам, стоянке неустроенной,
Боям, поступкам наудачу!
А горизонты с перспективами!
А новизна народной роли!
А вдаль летящее прорывами
И победившее раздолье!
А час, пробивший пред неметчиной,
И внятно — за морем и дома
Всем человечеством замеченный
Час векового перелома!
Ай время! Ай да мы! Подите-ка,
Считали: рохли, разгильдяи.
Да это ж сон, а не политика!
Вот вам и рохли. Поздравляю.
Большое море взбаламучено!
И видя, что белье закапал,
Он все не попадает в брючину
И, крякнув, ставит ногу на пол.
5
«Дай мне уснуть. Не разговаривай.
Нельзя ли, право, понормальней».
Он видит сон. Лесное зарево
С горы заглядывает в спальню.
Он спит, и зубы сжаты в скрежете.
Он стонет. У него диалог
С какой-то придорожной нежитью.
Его двойник смешон и жалок.
«Вам не до нас, такому соколу.
В честь вас пускают фейерверки.
Хоть я все время терся около,
Нас не видать, мы недомерки.
Нет этих мест непроходимее.
Я в город с погребенья тети,
Но малость нагрузился химией.
Нам по пути. Не подвезете?
Над рощей буквы трехаршинные
Зовут к далеким идеалам.
Вам что, вы со своей машиною,
А пехтурою, пешедралом?
За полосатой перекладиной,
Где предъявляются бумаги,
Прогалина и дачка дядина.
Свой огород, грибы в овраге.
Мой дядя жертва беззакония,
Как все порядочные люди.
В лесу их целая колония,
А в чем ошибка правосудия?
У нас ни ведер, ни учебников,
А плохи прачки, педагоги.
С нас спрашивают, как с волшебников,
А разве служащие — боги?»
-«Да, боги, боги, слякоть клейкая,
Да, либо боги, либо плесень.
Не пользуйся своей лазейкою,
Не пой мне больше старых песен.
Нытьем меня своим пресытили,
Ужасное однообразье.
Пройди при жизни в победители
И волю ей диктуй в приказе.
Вертясь, как бес перед заутреней,
Перед душою сердобольной,
Ты подменял мой голос внутренний.
Я больше не хочу. Довольно».
6
«Володя, ты покрыт испариной.
Ты стонешь. У тебя удушье?»
-«Во сне мне новое подарено,
И это к лучшему, Катюша.
Давай не будем больше ссориться.
И вспомним, если в стенах этих
Оно когда-нибудь повторится,
О нашем будущем и детях».
Из кухни вид. Оконце узкое
За занавескою в оборках,
И ходики, и утро русское
На русских городских задворках.
И золотая червоточина
На листьях осени горбатой,
И угол, бомбой развороченный,
Где лазали его ребята.
Октябрь 1943
Источник: https://boris-pasternak.su/poemy/zarevo/5
Петр Петрович Негош
Тени А. Пушкина
Над многоочитым звездным сводом
и под самой верхней сферой неба,
там, где взгляд людской достичь не может
юных солнц бессменное рожденье,—
выбитые из кремня творца рукою,
осыпаются они роями,—
там и был зачат твой гений
и поэзией миропомазан;
из тех мест, где вспыхивают зори,
к людям прилетел твой гений.
Все, что может совершить геройство,
на алтарь чудесный я слагаю,
посвящаю я святому праху
твоему, певец счастливый
своего великого народа».
OДА НА ДАН РОЂЕЊА СВЕРУСИЈСКОГ
ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЈА ПРВОГ
Славенство, штоно јеси
од постања славно, дично,
дај с олтара срце, душе
жертве чисте и искрене;
нек ти управ дим срдечја
иде к небу и к престолу
небодршца, всјех владике'
Данас ти је дан рођења
Николаја, твога Марса,
твог Олимпа цара права.
Дан рођења пој његова,
скачи увис, торжествуји,
пој у колу пјесне дичне
од весеља и радости!
Рус ти нека буде храбри
славе, кола твога вођа;
Рус са тобом уједначке
нека у храм бесмртија
води ђела св'јету знатна
праунука Петровога.
Москво, Нево, Волго, Дону,
нек се ваше бистре воде
сад највише ускипљују,
нек сад расту, бистре скачу;
највиши ви буди празник
св'јетли двадест пети јун'ја,
дан рођења вашег цара,
вашег цара у свем славна;
брже тец'те с славе зуком
на све стране и крајеве,
у простране окејане.
Разглашујте ђела славна!
Нек се ц'јели свијет пуни,
нек се чуди, удивљава
прапотомку Романову;
нек народи свуда чују
каква Славјан цара има -
правосудна, милостива,
ђелом умна и велика,
на ратноме пољу храбра,
на престолу вељедушна.
Ти, Олимпа Славјан Зевсу,
њиним гласом пуштај громе
сврх планинах највишијех
куд сарматско племе живи!
Ма их стално жежи, пали,
да ти грома глас свак чује
од Балтијског до Црнога,
од Германске до Китаја;
туда живи и почива
дух Славенства најхрабријег.
Громи твоји нек им кажу
да с' од давног сна разбуде
(који јоште њим спавају)
и с Русима уједначке.
да светкују дан рођења
громовршца, њине славе,
њиног оца, бранитеља,
уздижника њих имена!
Нека не спе, св'јема кажи:
Николаи њина права
диже, брани, заштиштава
с мачем голим у рукама.
Ти што горди и ледени
држиш Кавказ на плећима,
за ос му се тврду свати,
тер га стреси и разруши
нек Вулкану жедном падне
у чељусти и жвалице;
житеље му дивље страви
са именом Славјан-цара,
к ногама му нека падну,
за свог цара њег' познају.
Нек му с' више не одмећу
ни у тврде бјеже скале,
јер од грома његовога
сакрити се нигђе неће!
Већ су њиме покорени
и славенском крвљу скупом
њином јесте све купјено.
Нек се оне руке боје
којано је силно стрла
царство Перса и Османа;
која помоћ многим дава,
неке миче, неке пење,
неке држи на престоле;
које помоћ многи траже,
под заштиту ње притјечу,
у коју је држак кола
од счастија и несреће
од три св'јета половине:
које оће, на врх меће,
које оће, с њега смеће.
То све ради цар Славјанах,
но, противни, њему к ногам'1
Више сваког ти се радуј,
о велико племе руско,
које римским крачеш краком
под управом Николаја!
Млади те је Феб осија;
дух ти Петра и Фридриха
на високом трону сједи;
он са тобом мудро влада,
он те сада обукује
у аљине нове славе.
Под његовом мудром владом
ти с' узрасло и узрашћеш
више сваког земног рода;
слава Гала и Британца
пред твојом се мрачна види.
Сад превјеса ц'јелог св'јета
твоме цару тежи јако:
ти његову дњу рођења
са свакијем Славјанином
плети в'јенце бесмртија,
ти окићај двије главе -
Николаја, Александре.
А ми што смо браћа твоја
у плане црногорске,
те љубисмо глас свободе,
у наша ће проста срца
бит паметник подигнути
заштитнику наших правах -
Николају великоме,
и завазда у њих стојат
чист и пламтећ искреношћу
како зраке сјајног сунца
у чистоме брилијанту.
НЕВО РЈ'ЕКО, ОГЛЕДАЛО ЉУДСТВА
Ти ћеш тећи у океан славе
док се мудре на те круне главе
Нево р'јеко, огледало људства,
славом ти си извор огласила
виш' но Дунај, Нил и Ефрат древни.
Красно ли си отсвуд накићена
с храмовима подигнутим творцу,
царским дворма и другим зданијам'.
Брегове си осула бисером -
просвјештењем, најдражим камењем;
из тебе су израсли цвјетови
правог знања и човјекољубног.
Од истока до твога утока
лађе су те нашарале везне,
њих прекрили крсташи барјаци.
Ти си срце славенског племена,
прави извор вјере православне.
Крајма твојим излежу се орли,
који лете на све стране св'јета
вјерне бране, а невјерне гњаве.
име т' тијем дижу до небесах,
надалеко знају ширит крила
д'јел су шести прекрилили св'јета,
другим дају закон и обрану.
Даљни свијет - Китај многољудни -
орлиће ти нуди с даровима.
да Пекина име не помраче;
горди Париз и Стамбол надмени
судбу су ти у руке давали, -
оба си их падше окрунила.
Често с гњевом крвава протјечеш,
под валове безбож закопајеш.
Све си круне наједно скупила
од источне и сјеверне стране;
неприступни Кавказ и високи
твојим орлма превио је главу.
Нептуну си храм воздвигла вељи,
у коме се легу лабудови
те излећу на поља широка.
на широка поља океанска,
њину страшну кроје мраку грудма,
крилма лепћу над грозном Тетидом,
перјем ките бујност бесконачну;
њини громи оглашују име -
до састанка мора с небесима -
Славјанина од постања знатна.
О ти Нево, увјек с славом текла,
са тобом се дичили народи -
твој Рус храбри с браћом Славјанима!
Свагда с' на теб' слава круновала
и Романска кућа царовала!
Чaст вторая
Николай Миластный
Черногория - Montenegro - Црна Гора
Жаль, Черногория не стала
Второю родиной моей!
В.Высоцкий
Край светлой веры,чёрных гор,
И стойких черногорцев!
Необозрим с вершин простор,
Раскинутый под Солнцем!
Страна тоннелей и мостов,
Граната и магнолий...
"Славянской Спарты" здесь остов..,
Терпения и воли!
Дуклею,Зетой ли звалась -
Держались черногорцы!
И неразрывна с верой связь,
С землёй своей и Солнцем!
3 июня 2018.
Анатолий Косенко
Черногория
Извините меня за солнце и жару в полудённую пору!Извините меня за небо, раскаленное до голубого!
Извините меня за ветер, тот, что умер еще не родившись!
За безмолвие извините - звуки солнце испепелило!
Извините меня за море, бесконечное и прозрачное!
Извините меня за волны, всю печаль мою уносящие!
Извините меня за горы, из бескрайних глубин растущие!
Извините меня за волю, моим людям и птицам присущую!
Извините меня за оливы, на холмах моих поседевшие!
Извините меня за песни, из далеких веков пришедшие!
Я других богатств не имею… нелегка пока еще доля моя…
Но - я молода и я сильная! Я счастливая Черногория!
Юрий Бондаренко
Привет из Черногории
Стал я чёрен в Монтенегро.
Толи сажа от пожаров?
Толи прадед мой был негром?
Толи Солнце жарит яро?
Толи тень легла от тучи?
Толи сам я хмур, не весел?
Толи надо спать мне лучше,
Дев не слушать ночью песен?
Толи тело опалило
Мне воскресшею любовью?
Сердце вновь неутомимо
Наполняет мышцы кровью.
На душе – как в восемнадцать,
Семь десятков лет не чую.
Рано к Богу собираться.
Да к чему о Нём я всуе?
Вадим Задорожний
Черногория
Между гор плещет синее море,
Ты судьба моя, ты история,
Может свидимся снова мы вскоре!
Я восхищаюсь тонкостью картин
Из Черногорских серебра и злата.
Я пью нектар из царских, терпких вин,
Парю в лучах сиреневых закатов.
На море бриз, вода - папье маше,
Роняет копья теплая сиеста,
А этот полдень - добрый протеже
На пирсе не находит себе места.
Прохлада гор – живительный родник
Стекает в чашу быстротечных будней,
Я к красоте лирической приник
В который раз от ночи до полудня.
Я к Монтенегро сердцем прикипел,
На этом свете большего не надо!
И лозовач* попробовать успел
Не это ли веселье и отрада?
Здесь чистота и в слове и в сердцах,
Нет суеты, покой и наслаждение,
Это шедевр великого творца,
Небесных грез и рая продолжение!
Тепло морей, дремучие леса,
Озёра, плес, природы аллегория.
Страна, где просто верить в чудеса,
Прелестная гордячка – Черногория!
*Лозовач - самогон
Черногория
MПростор чудесный между гор притих в земной красе,
Живет красавица страна умытая волной
И поражает глубиной далекой, но родной!
Шумят зеленые леса о чем-то, о своем..
Блестит нежданная роса богатым хрусталем.
Оливы древние цветут - нежнейший аромат.
А мед - редчайший изумруд, нектарами богат.
Живой картины чудеса мне виделись во сне,
Вдали, на море паруса и трепет в тишине.
Теперь я вижу наяву чарующую гладь,
Которую мечтой назвал, пером не описать!
Сиеста, полуденный зной, восточный лейтмотив
Звучит чуть слышно за спиной, надежду сохранив.
Я в этой сказочной стране духовно стал богат!
Где каждый встречный для меня уже и друг и брат!
Поэты в Будве собрались читать стихи свои
Сердца терпением сплелись в поэзии любви.
Я к Монтенегро прикипел, здесь мирно и свежо,
Здесь рай земной вкусить успел и телом и душой.
© Copyright: Вадим Задорожный, 2012
Свидетельство о публикации №11208170186817.08.
Александра Суслова
Город Будва
Здесь выносит волна бирюзовые камни -
Россыпь мокрых монет дорогого колье.
Черногорская Будва, в любви моей давней
Дай напиться тобой без услуг сомелье:
Я взахлеб отопью легкой свежести моря,
Синевы акварельной размытых небес,
Хмеля сладкого трав от будванского взгорья,
Брызгов звуков волшебных из пьес птичьих месс.
Прислонюсь к старой крепости трепетным сердцем
И прислушаюсь к тайному гулу камней.
Вдруг почувствую где-то в ритмичности терций,
Их защитную силу острей и больней.
Мы славянскою нитью пришиты друг к другу,
И в глазах у меня кружева рыжих крыш.
Быть хочу тебе доброй и верной подругой.
И надеюсь, ты в гости меня пригласишь.
Я уверена, встречусь с тобой, город Будва,
А пока «na rastanku» спешу повторить:
«Hvala, hvala, prijatno, до встречи, я буду
В снах по улочкам узким неспешно бродить».
Александра Суслова,
Казахстан, Костанай
1 декабря 2015г.
Душан Костич
Здравица у Москви
За младост вјечну и вјечно прољеће
Стихотворение «Тост за Москву» Душана Костича было написано во время Второй мировой войны.
Маја Перфиљева
Балада о младићу и ружи
Мом тати - Русу
Једне ноћи љубав више није била
сан;
Момир Делибашич
Одеса
Одеса кад би разрушена
и паде као дар од бога,
ми смо увлачили рамена,
лумповали, и ради тога
не кривите нас. Барабе,
сами сте спремили све,
лупеже, банде, грабеж,
бандеровце. Те сјетве
жањете сад. Европом
напујдани кличете: «Дајте
оружје! Дајте атомском
цијелу Москву сравнајте.»
Не пролази то. Не може!
Ваша злурадост враћа се
као бумеранг, до коже
биће вам огољено све.
Kommentar schreiben